К тому времени, когда от тошноты не осталось даже воспоминаний, я придумал еще одну перспективную идею. И пусть реализовать ее удалось только с четвертой попытки, строй лишился «тяжа». К сожалению, корхи оказались не дураками, обдолбались Жизнью из накопителей и ушли в глухую оборону. Причем «танки» и один «тяж» держали внешний периметр, а второй нагло отдыхал и восстанавливал Силу!
На вскрытие этого мини-форта мы убили порядка двадцати пяти минут, перепробовав добрый десяток планов разной степени изощренности. А потом решили объединить второй, третий и седьмой в один, распределили роли, раз двадцать проговорили новый план вслух, чтобы согласовать действия и до предела ужать временные промежутки между ними, убрали две найденные шероховатости и рискнули. Первую скрипку сыграл я — метнулся к Язве, ускорил ее реакцию проворством, волчьим скоком вошел в ближний бой с мелким «танком», на считанные мгновения вывел его из боя головокружением и переместился к «крупному». Этого шокировал уколом в нервный узел, «потерял равновесие на уходе» и придержал «тяжа», находящегося перед Шаховой, силками. А когда «крупный», озверев от боли, рванул ко мне, кинулся ему под ноги, помог упасть самой обыкновенной подсечкой под опорную ногу и в два скока переместился к любителю медитаций. Оказавшись на позиции для идеальной атаки на полсекунды позже Ларисы.
Два ее удара ножом и один мой, нанесенный во время сверхкороткой паузы между ними, отправили особь в страну вечной охоты…
…Придумывая план для уничтожения третьего и последнего «тяжа», я то ли немного переоценил возможности Шаховой, то ли не учел, что она может и ошибиться. Поэтому даже после чрезвычайно подробного описания нужной траектории удара моя напарница не попала в самый центр обозначенного нервного узла, из-за чего особь не потеряла концентрацию и успела вложиться в контратаку. Язву унесло метра на четыре, слегка оглушило каменной шрапнелью и опалило чем-то вроде ярости пламени. Добить ее я, конечно же, не дал, приложив урода головокружением и остановив силками. А потом озверел… и расчетливо использовал ранение напарницы для того, чтобы вытянуть корхов в линию, придержать мелкого «танка» и убить его в одно лицо.
Его смерть нисколько не остудила ледяную ярость, так что я вцепился в «крупного» и, по откату кидая на него силки с головокружением, порвал в клочья последнего «тяжа». Потом дождался возвращения Ларисы Яковлевны, резко передумавшей спасаться бегством, и в компании с ней втоптал в землю последнего незваного гостя с Той Стороны. А когда умирающее тело начало заваливаться навзничь, метнулся к женщине, волчьим скоком оттащил ее на несколько метров в сторону, выпустил из рук и перешел на рык:
— Срывай с себя шмотье, падай на спину на коврик и покрывало, которые я сейчас постелю, и подставляй раны: если твой организм начнет их залечивать на этом этапе мутации, будет жопа!
Пока она избавлялась от остатков комбеза, я выдергивал из перстня все, что требовалось для экстренных процедур, и, видимо, делал это слишком энергично, так как Язва заметно побледнела и… перестаралась, раздевшись догола. Хотя для обработки довольно большой рваной раны на левой груди было достаточно опустить одну чашку лифчика, а к двум самым неприятным, на косой мышце живота и над лобком — чуть приспустить трусики. Впрочем, в тот момент тратить время на стеснение или смену белья было бы редким идиотизмом, поэтому я упал на колени рядом с обнаженным телом и минут на двадцать пять забыл обо всем на свете, кроме навыков работы с такими ранениями, вбитых в подсознание еще лет в девять-десять, и контроля за окрестностями.
В процессе выложился до предела, потратив всю Жизнь из резерва и дедовских накопителей и две трети запасов «химии», изрядно перегрузив магистральные жилы рук и… раз восемь или девять заблокировав попытки организма Ларисы Яковлевны включить регенерацию. К сожалению, пока я развлекался, запахи крови и корховской дряни распространились достаточно далеко, поэтому сразу после завершения процедур мне пришлось напрягаться совсем в другом ключе: наскоро обтирать Язву гигиеническими салфетками, взбадривать восстановлением, просить побыстрее одеться и уноситься к месту схватки. А там «развлекаться» обыском трупов корхов и оттаскиванием тушек пленных метров на семьдесят под ветер, приводить самых перспективных в сознание и проводить экспресс-допросы в самом жестком из известных мне вариантов, подвешивать еще живые тела на ветви окрестных деревьев, чтобы дать шансы дожить до появления «наших» рейдеров, и так далее.
Слава богу, с большей частью всего вышеперечисленного удалось справиться до появления крупных хищников, а с меньшей помогла Шахова, натянувшая на себя гражданское шмотье и оттащившая в сторону пару трупов в качестве закусок для самых голодных или нетерпеливых зверушек.
Когда последняя тушка закачалась метрах в шести от земли, я вытер вспотевшее лицо, огляделся по сторонам, чтобы еще раз сориентироваться в этой части Багряной Зоны, и обратился к напарнице:
— Лар, пахнем мы, мягко выражаясь, неважно, значит, нам надо срочно помыться. До ближайшей речки сравнительно недалеко, но в ту сторону дует ветер. Оставаться на месте и ждать наших не вариант — как только сюда набежит зверье посерьезнее этого, нас сожрут. Остается озеро. Но и туда надо будет бежать в очень хорошем темпе, ибо места… хм… не самые безопасные для человека. Увы, «заплатки» на самых серьезных ранах выдержат в лучшем случае две трети пути, а я слил Жизнь в ноль. В общем, после водных процедур тебе придется перетерпеть заживление по принципу «абы как», потом забраться на дерево повыше, спрятаться под «Хамелеон» и ждать, пока я не вернусь с позаимствованными накопителями, а потом позволить мне…
— Рат, ты чего?! — насмешливо спросила она, даже не став дослушивать до конца. — Я уже говорила, что сделаю все, что ты сочтешь нужным! Впрочем, даже если бы я ничего такого не обещала, то после анализа того, что ты для меня сделал в процессе исцеления, не колебалась бы ни мгновения!
— Спасибо. И понеслись…
…К месту боя я принесся в мыле, скинул марево вместе с «Хамелеоном» возле командира сдвоенной группы, руководившего снятием второго тела, и перешел на командно-штабной еще до того, как мужик оклемался от моего появления:
— Мне нужны все накопители с Жизнью, какие есть. Немедленно!
Рейдер продублировал мой приказ подчиненным, заметил, что эксперты не шевелятся, и озверел:
— Приказ касается ВСЕХ! Будете тупить — оставлю тут!!!
Это внушение сработало, и «птицы высокого полета Из Самой Столицы» засуетились. Я удовлетворенно хмыкнул, снова поймал взгляд собеседника и продолжил в том же стиле:
— Соберете тушки — возвращайтесь в форт, не отвлекаясь на допросы. Начальству передадите следующее: группа несла в Червоточину гору образцов редкоземельных металлов, всевозможных сплавов, продукции химпрома и… средства шантажа — приличную линейку биологического оружия, созданного на основе частей тел корхов, и химическое ОМП.
— Они что, собирались торговать?! — ошалело спросил мужик.
— Ну да. Либо договориться и обменять маготехнологии корхов на что-нибудь земное, либо получить то же самое, но посредством шантажа.
— Охренеть!!!
— Это еще не все… — вздохнул я. — Им подготовили коридор эвакуации через «Пятнашку». Начало ниточки — штаб-ротмистр Феоктистов и старший вахмистр Назимов.
Тут грязно выматерилось большинство рейдеров, прислушивавшихся не к отдаленной грызне зверья, а к нашему разговору.
— Так оно и есть… — кивнул я, подставил ладони под приличную кучку накопителей, распихал их по карманам комбеза и перешел к последнему пункту сообщения: — Но самое хреновое это то, что образцы и оружие уже на Той Стороне — командир спецгруппы корхов, с которой столкнулись эти уроды, сразу после захвата пленных отправил столь интересную добычу на Ту Сторону с двумя «бегунками».